Когда зонд вошел в верхние слои атмосферы, стрелка часов в в командном центре указывала ровно на четыре по полудню. Не было слышно ни единого звука: все словно притаились в ожидании чего-то важного. Кастрюля слипшихся макарон остывала на залитом чаем столе, поток воздуха из вентилятора легонько шевелил страницы брошенной газеты, а стулья были небрежно опрокинуты на бок: обед был поспешно прерван, как только поступили вести со спутника. Ученые столпились возле главного компьютера, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и выжидающе всматриваясь в экран, подернутый рябью помех. В то самое время, зонд уже начал своё движение через атмосферу. Расправленный парашют рьяно колыхался, увлекаемый вниз тяжелой металлической капсулой. Раздался щелчок: одновременно начали свою работу камеры и приборы ориентации и коррекции, крепленые к корпусу, замигали лампочки, задергались стрелки.
- Вот оно, - прошептал кто-то в командном центре, - Смотрите! Сейчас!
Экран монитора моргнул, и изображение на нём резко посветлело. Два десятка кадыков поднялись и опустились, нервно сглатывая слюну. Помехи начали редеть и расползаться от центра, где понемногу стала проступать синева чужого, незнакомого неба. Внезапно, из динамиков раздался оглушительный визг, и всё погасло. «Ах!» - вскрикнул кто-то в ужасе. По толпе пронесся испуганный ропот, и все замерли в нерешительности. Несколько секунд продолжалось тягостное ожидание - провал ли? А может?.. Экран протяжно загудел и внезапно вспыхнул голубым светом с далекого, ледяного спутника Юпитера. Обнаженная Европа предстала перед глазами ученых во всей своей красе.
Сверху она была похожа на громадный, светящийся изнутри ком бледно-голубого теста, бережно смятый чьими-то умелыми руками: где-то гладкий, где-то покрытый бороздами и мелкими впадинами. Всю поверхность спутника покрывала толстая, плотная скорлупа изо льда, по которому за несколько миллиардов лет не ступало ни единой ноги. Девственная, загадочная и доселе недоступная Европа готовилась впервые раскрыться перед человеком. Зонд тем временем приближался к поверхности, и, согласно заданной программе, днище его начало искусственно разогреваться. Приборы анализировали состояние окружающей среды и передавали информацию в командный центр: «Азот - найден. Кислород - найден. Водород - найден. Температура - -140* по Цельсию, расстояние до поверхности - 10 километров… 5 километров... 1 километр…».
- Товарищи, курить очень хочется, можно я здесь покурю, не отходить же мне от монитора, - взмолился кто-то в толпе.
- Тише!, - зашикали на него, - Потерпите, ничего с вами не сделается!
Прошло еще немного времени, зонд преодолел последние 100 метров и с огромной силой ударился о лёд. «Точное время приземление зонда «Демокрит» на Европу - 17:45 по Московскому времени» - отрапортовал голос в командном центре. - Растапливание началось». Под днищем зонда отчаянно зашипел тысячелетний лёд, и капсула стала мягко опускаться вниз, утопая в клубах пара, который моментально кристаллизировался и оседал на крышке аппарата крупными снежными хлопьями.
Продвижение “Демокрита“ вглубь Европы продолжалось примерно 20 минут. Всё это время ученые не отходили от монитора ни на шаг, они стояли в полной тишине, напряженно всматриваясь во тьму экрана, словно опасаясь что-то пропустить. Как только последний рубеж был пройден, аппарат включил мощные прожекторы по бокам корпуса и нырнул в темные воды потаенного океана.
До этого момента человек мог лишь мечтать и строить предположения. Мог лишь бояться и надеяться. Никто не в силах был ответить на вопрос: есть ли хоть какая-то жизнь под ледяной короной Европы или там лишь мертвая, холодная вода. Вопросы кончились. Пред широко открытыми глазами ученых раскинулся ярко-красный, покачивающийся из стороны в сторону, густой и необъятный, абсолютно живой лес.
вход
