Рассказ о том, как в современном обществе толерантность доводят до абсурда. Буду рада критике и замечаниям, если захотите, дам ссылку на ЖЖ, где буду выкладывать еще рассказы.
- Семен Иванович, там к вам… э-э-э… пришли, - заглянув в дверь, сообщила Гульнара.
- Кто пришел? – вяло поинтересовался Семен Иванович, покосившись на неработающий кондиционер.
В ответ Гульнара только округлила глаза, и, оглянувшись, заговорщическим тоном прошептала:
- Милиция… то есть полиция пришла, сказали позвать вас, - и скрылась.
Семен Иванович вздохнул, с трудом поднял свое грузное тело со стула и пригладил ладонью влажные, уже тронутые сединой редкие волосы. В этот жаркий июльский полдень в тесном душном кабинете сложно было думать о чем-то кроме, пожалуй, стакана чаю со льдом. И приход полиции в его маленький магазинчик точно не прибавлял радости.
Он вышел в небольшой и душный торговый зал. Покупателей не было, кроме щупленького невысокого мужчины в сопровождении двух хмурых полицейских, мрачно оглядывающих помещение. Мужчина с каким-то вызовом во взгляде уставился на витрину мясного отдела, с которой на него беззастенчиво глазели колбасы, сосиски и куриные крылышки. Обезглавленные и упакованные в блестящий целлофан куриные тушки вальяжно развалились в самом центре. Им явно льстило такое внимание.
Молодой полицейский встрепенулся, когда увидел Семена Ивановича:
- Вы владелец этого магазина?
- Ну, я, а что случилось-то? – в свою очередь спросил Семен Иванович, с подозрением глядя на хмурого коротышку, так и не оторвавшего взгляда от витрины с колбасами. Стекло витрины заманчиво блестело в тусклом свете ламп, и владелец магазинчика был готов поклясться, что взгляд костлявого мужчины стал голодным, но в то же время в нем сквозило отвращение.
- Подполковник Сидоров, - представился полицейский и протянул руку для рукопожатия. Семен Иванович на автомате пожал руку. – На ваш магазин поступила жалоба от гражданина Прокофьева, - подполковник кивком указал на коротышку, - по его словам, ваша вывеска оскорбила его религиозные чувства.
- К-к-к-какие такие религиозные чувства? – переспросил ошеломленный Семен Иванович. – Какая еще в-в-вывеска?
- Та самая, на которой написано «Мясные продукты», - снисходительно улыбнулся подполковник Сидоров.
- Не понял. Как моя вывеска задела его религиозные чувства?
Костлявый мужчина оторвался наконец от витрины и быстро заговорил писклявым голосом:
- Вам должно быть известно, что сейчас самый разгар Петрова поста, и реклама мяса оскорбляет чувства православных горожан! Я едва удержался от искушения, а сколько заблудших душ могла совратить ваша вывеска!
Семен Иванович вытаращил на Прокофьева глаза, лишившись дара речи. Подполковник выдержал многозначительную паузу и спросил:
- Теперь-то вам ясно, какие такие религиозные чувства вы оскорбили?
«Этот мир сходит с ума», - подумал владелец магазина. На его лбу выступили капли пота.
- Не совсем, - пробормотал Семен Иванович.
Молодой подполковник, ухмыляясь, поискал взглядом пожилого, но подтянутого полицейского, заинтересованно разглядывающего помещение.
- Ты слышал, Петрович?
- Угу, - промычал Петрович, скрестив руки на груди и с легким прищуром косясь на витрины.
- В общем, не прикидывайтесь дурачком, Семен Иванович, - дружелюбно улыбаясь, сказал Сидоров. – Вы должны понимать, что…
Старый полицейский оборвал своего напарника:
- Меня больше волнует другое. Где в вашем магазине кошерные, постные и хаяльные продукты?
- Что? – переспросил Семен Иванович, еще больше прежнего округлив глаза.
- Кошерные. Постные. Хаяльные продукты. Они у вас имеются в наличии? – терпеливо повторил Петрович.
- З-з-зачем?
- Так имеются?
- Нет, но неужели…
Дружелюбная улыбка сползла с лица Сидорова. Он встретился взглядом с пожилым полицейским.
- В период Петрова поста… - встрял Прокофьев, до этого хмуро разглядывающий свои ботинки.
- Помолчите, - оборвал его полицейский, отмахнувшись от Прокофьева, как от назойливой мухи, и опять обратился к Семену Ивановичу:
- У вас действительно нет кошерных, постных и хаяльных продуктов?
- Нет, - удивленно ответил владелец.
- Даже постных? – уточнил, судя по его выражению лица, потрясенный подполковник.
- Даже постных. И я не понимаю, почему в моем магазине должны быть…
- Прекратите, - сурово сказал пожилой полицейский.
- Дискриминация по религиозному признаку, - будничным тоном протянул Сидоров, заложив руки за спину и прохаживаясь по магазину. Продавщицы, до этого пытавшиеся спрятаться за кассовыми аппаратами, начали пробираться в подсобку. – Это гораздо серьезнее, нежели обычное оскорбление религиозных чувств, которое, несомненно, так же является весьма опасным преступлением.
- Что?! – воскликнул Семен Иванович.
- Вы так и не поняли, какое преступление совершили? – со вздохом поинтересовался Петрович.
Хозяин магазина только покачал головой.
Пожилой полицейский опять вздохнул и встретился глазами с Сидоровым…
Через десять минут прохожие, спешившие куда-то по своим делам, стали свидетелями необычной картины: вооруженные до зубов омоновцы окружили маленький продуктовый магазинчик, из которого под конвоем выводили рыдающих продавщиц и заталкивали их в «уазики». Два сотрудника тем временем уже сняли злополучную вывеску, которую необходимо было передать на экспертизу для тщательного изучения…
вход
