-
История реальна, хотите верьте, хотите - нет. Мне уже 32 года. Есть семья: любимая жена и доченька пяти месяцев. К чему я это? Просто нет смысла “байки травить“.
Так вот. Было это примерно за полгода до рождения доченьки. Приболел я тогда. Температура высокая, грипп, насморк, кашель... В общем, сами понимаете, состояние оставляет желать лучшего. Лечился, что называется, как доктор прописал: болеть особо некогда было. На третий день болезни я ходил, как в воду опущенный. Такое было предчувствие... Будто бы что-то случилось или случится... Никак не мог миром налюбоваться: то запах, как новый, вдыхаю, то жена, как ангел, светится. И грустно так, грудь какая-то рука невидимая сдавила и не отпускает... Списал все на болезнь. Мало ли, что под температуру примерещится?
Легли спать рано, около 9. Супруга тоже - уморилась с больным-то мужем, как с ребенком, носиться. А я лежу - сон не идет и все тут. Хоть убейся, хоть плачь. Уже и покурить сходил, и воды попил... А предчувствие все хуже. Как перед грозой, знаете? Вся природа замирает и ждет первых порывов ветра. Вот и я так же.
Тут вдруг после очередной сигареты на грудь словно наступил кто-то. Не могу дышать, и голову прихватило. Пытаюсь крикнуть - не могу. Лицо, как свинцом налилось, ноги ватные, глаза в одну точку, уши заложило... Все, что успел, так это понять, что со стула падаю.
А дальше ощущение, что не ударился. Провалился в какую-то тьму. И ощущение такое, будто сам я - часть этой темноты. А “внизу“ (сторон не было, просто “смотрел“ я в ту сторону, в какую “хотелось“) штука какая-то. Видели когда-нибудь пасть сома? В общем, в пасти у этой рыбы не зубы, а что-то вроде “щеточек“ - куча маленьких наростов, которыми он пищу перемалывает. Так вот та штука очень напомнила мне пасть сома. Только ни верхней челюсти, ни нижней у нее нет - только бесконечные щеточки по кругу. И от нее совершенно мерзкое ощущение. Прямо скажем, я немало в жизни видел - и повоевал, и в милиции поработал, и просто в быту всякое случалось... Но такого ужаса я не испытывал никогда. Причем, не от тьмы, не от того, что тела не чувствую, и даже не от осознания того, что, возможно, уже умер. А именно от этой твари внизу. А самое жуткое, что ЭТО приближается.
Надо сказать, что рядом со мной маячит нечто серое. Оно явно не является частью этой тьмы, как я сам. Нечто постороннее. Чужое, как для этого места, так и для меня. Я его сразу заметил, но вот оно у меня страха никакого не вызвало. Скорее, тихий трепет и уважение. Я, вроде бы даже понимаю, что это и есть смерть.
“Гляжу“ я в эту пасть и оторваться не могу. Тут я слышу Голос. Трудно описать, как можно слышать без ушей. Мне это напоминало легкий зуд внутри меня, который складывался в слова. Что особенно странно, если учитывать, что я - часть темноты.
- Хочешь туда? - говорит Голос.
- Нет, - мне почему-то было очень легко говорить так же, то есть я своего голоса не слышал, а просто знал, что я говорю.
- Господи, - говорю. - Можно я еще на Земле побуду? Я постараюсь исправиться. Дочка у меня родится скоро. Как же они без меня?...
В общем, упрашивать начинаю. Не помню уже, что говорил. Не со страхом, а с почтением каким-то и спокойствием. Тут, вроде, и терять-то уже нечего, а вот дочку увидеть хочется... Смотрю, пасть от меня удаляется, и серое “нечто“ тоже. Опять тот же голос: “Смотри мне!“
И я “выныриваю“ оттуда в прямом смысле слова... А надо мной глаза чьи-то незнакомые. Оказалось - медсестра. Глазные яблоки мои сдавливала, чтобы быть полностью уверенной в смерти. Отпрыгнула от меня метра на три, да как заорет...
В общем, жена проснулась от грохота (это я со стула упал), пошла на кухню посмотреть и обнаружила меня хрипящим на полу - глаза выпучены, лицо багровое, ногтями горло царапаю. Она давай меня водой поливать. А я дернулся и затих. Кожа синюшной стала. Супруга давай в “скорую“ звонить. Приехала бригада только через полчаса, пульс проверили - ноль. Дыхания нет. Отек и синий цвет кожи - налицо. Врач констатировал смерть от инсульта (кровоизлияния в мозг). Передал меня “трупной“ бригаде. Те еще минут через сорок приехали. Не знаю, что у них там медсестры не поделили, но только одна из них стала мне глазные яблоки сжимать, чтобы доказать мою смерть.
Так-то вот. Изменилось ли что-нибудь в моей жизни после этого? Внешне - голова поседела, как напоминание. Смотрю в зеркало и “пасть“ вспоминаю. Молиться начал. А вот курить не бросил. Жалею об этом.
-
Одна светская дама, назовём её Лариской, внезапно овдовела. Её супруг, назовём его Борис Борисович, одним совершенно обычным вечером пришёл с работы, как всегда посидел в сортире час-полтора с газетами и журналами (была у него такая привычка), а выйдя оттуда, уселся перед телевизором в ожидании ужина и - умер. Заходит жена в комнату с подносом, а он там посередине дивана сидит (как всегда), на Горбачёва в “ящике“ пялится. А глаза как оледенели.
Дама сперва даже не поверила, скорую вызвала. Но, увы, супруг её скончался, так и не поевши. Сердце. Ожирение, нервная руководящая должность, “Перестройка“...
Похоронили Бориса Борисовича с подобающей пышностью. Многочисленные друзья, сослуживцы и просто благодарные люди сказали над гробом много тёплых слов, съели-выпили на поминках припасов на всю имевшуюся у Лариски на руках наличность и как будто забыли, что был такой солидный товарищ, царство ему небесное. Хотя, какое там царство - коммунисты же все. Лариска, поносивши траур положенные сорок дней, активно принялась за поиски второй половины.Тоже можно понять - не молодка уже, а жить привыкла семейно.
И её поиски вскоре увенчались успехом. Мужчина, назовём его Стасом, высоко ценил свою Ларисочку и её многочисленные домохозяйственные таланты. К тому же, это был Мужчина, в отличие от покойного муженька, которого “хронический нестоит“ одолел ещё раньше, чем была зачата их младшая дочь. Лариска ухватилась за этот шанс изо всех сил и упускать не собиралась. Стас тоже был рад переселиться от соседей на подселении в благоустроенную “трёшку“...
Но вот беда - в квартире стало неспокойно. Слышались грузные шаги в коридоре, скрипел и как будто проваливался посередине диван, сама собою открывалась дверца бара... Но самые выразительны звуки раздавались из туалета, и по большей части как раз тогда, когда любовники начинали миловаться. Стаса это очень отвлекало. Лариска страшно злилась, плохо поминала Бориса Борисовича (а кому ещё там быть?) и , как последняя дурочка, бегала за “этим делом“ к Стасу в строительный вагончик. Сил и дальше делать вид, что ничего особенного не происходит, больше не было, и дама приступила к решительным мерам по устранению ревнивого не-покойника. То есть, обратилась за помощью к самому известному в её кругах экстрасенсу Люсеньке. Уж не знаю, были ли у этой дамочки какой паранормальный талант, но среди подружек она числилась специалистом.
Помедитировав, Люсенька обошла квартиру с рамками и вынесла вердикт: дух облюбовал в качестве основного пристанища унитаз. И по уму бы от него (в смысле, от унитаза) стоило бы избавиться.
Но, во-первых, второго такого голубого импортного компакта на замену не было, а простой советский агригат с трубой до потолка - это сами понимаете... Во-вторых, а вдруг это не поможет, а хорошая вещь пропадёт? Решили оздоравливать астральное поле без ущерба для имущества. Дамы провели “мозговой штурм“ на тему “что его тут задержало“ и пришли к выводу, что Борис Борисович, человек крепких привычек, не успел в тот трагический вечер поужинать. Лариска приготовила то же самое блюдо, что и тогда, до полноты поставила на поднос ещё и чарку водки с хлебушком сверху (для покойника ведь) и установила всё это пиршество на табуретке в сортире. Люсенька расставила по углам свечки и ароматические палочки, прочла заклинания. Дамы закрыли помещение и отправились на кухню лечить нервы коньяком. Лечились до полного умиления, и совсем было сочли свою миссию успешно выполненной, как сама собой открылась запертая на щеколду дверь туалета, а на кухне стало вдруг очень холодно (это летом-то, в Средней Азии). Мигом протрезвевшие подружки отправились ночевать к Люсеньке только что не бегом.
В общем, в квартире у Лариски стало совсем плохо. Упорная Люсенька старалась как могла: и молитвы читала по книжке с ятями, и ароматы меняла, и серебром воду “там“ ионизировала... Результат не наступал. А тут и Ларискины дочки вернулись из пионерского лагеря. Лариска ничего им не говорила, да и себя стала уже уже убеждать, что дело в её голове, и начала подыскивать платного психиатра. Но, когда старшая дочка заявила, что сходит в туалет к соседке потому, что “в нашем опять папа засел“, бросила эту дурь и стала искать попа. Но ни одного священника в Ларискином окружении не было. Хотела она уже сама за попом в Ташкент ехать, да знающие женщины объяснили, что “батюшки“ некрещённых не обслуживают. Дочки стали часто ночевать у подруг и знакомых, что плохо сказывалось на успеваемости. Волей-неволей, пришлось бедной женщине решать проблему самостоятельно.
С оказией была доставлена фляга святой воды аж из самой Москвы. Лариска взяла ту самую мужнину одежду, в которой он приставился, и этим здороенным комом трижды вымыла всю квартиру со святой водой. При этом она такие “заклинания“ читала, что притихшие дочери внимали, открывши рты. Никогда с мужем при его жизни не скандалила, а тут высказала бедняге всё, что было не так за без малого двадцать лет идеального брака! И что вы думаете? Когда Лариска сливала последний таз с грязной водой, унитаз лопнул! Вместе с трубой! Потоп, конечно, случился грандиозный. После Лариске даже пришлось оплачивать ремонт соседям с обоих нижних этажей. Но беспокойный дух пропал.
А что же Стас? Он бросил Лариску, и вскоре уехал в Россию. Говорят, он стал священником.
-
Расскажу вам историю, которая приключилась со мной в прошлом году. Мне до сих пор не по себе. Я даже описывать это не хотела.
Собственно, все началось в конце весны. У меня совершенно разладились дела – во всем. Я сильно болела, и муж, и родная сестра загремела в больницу, а летом умер брат от кровоизлияния. Ко всему прочему мы страдали от катастрофического безденежья, и еще много всяких неприятностей. К лету вообще начались совершенно абсурдные явления. Утром суп сварю – вечером протух, вечером сварю – утром в помойку. Молоко скисало за полдня. А однажды я сварила пару яиц вкрутую – думаю, салат сделаю. Но отложила готовку на сутки. Яйца закинула в холодильник. Так вот, друзья, когда через день я посмотрела на яйца, я увидела, что они ШЕВЕЛЯТСЯ! Я тронула, и меня чуть не вырвало – там кишели огромные жирные опарыши! Известно, что для того, чтоб появились черви, муха должна отложить яйца. Допустим, муха все же залетела в холодильник (!), но как за такой малый срок мог произойти весь процесс?
В общем, мне сказали, что сильный сглаз или порча на мне. И подсказали способ, как снять. Забегая вперед, скажу, никогда не влазьте туда, где ничего не понимаете, тем более в дела оккультные. Надо было топать на кладбище и найти безымянную могилу. Знаете, на любом кладбище есть такие. Без креста, памятника, заросшие и позабытые всеми. От меня требовалось прочесть жутковатое заклинание, встав в ногах могилы, и положить некое подношение. Я, как дура, поперлась на наше небольшое кладбище, уже с 10 лет закрытое, все сделала, как учили, что-то положила.
Начался дождь, я вся вымокла и, проклиная все на свете, поперлась домой. К слову, дома я была одна, муж уехал на рыбалку в Карелию, даже соседей не было. У нас с соседями общий предбанник на две квартиры, мы вставили общую дверь, чтоб посторонние не бродили. Соседи были на море, я заходила к ним поливать цветы и кормить рыб.
Легла спать. Снится мне до жути реалистичный сон: пришел ко мне незнакомый дед, за что-то благодарит, благодарит. Потом улыбается так ехидно, говорит: “Еле тебя нашел! Но теперь буду заходить…“
Я проснулась от ужаса, не знаю почему, ведь сон был не страшный.
Днем я пошла в магазин, когда открыла первую дверь – ахнула! Весь предбанник был в грязи и на полу и на стенах. Ведь ни кто не мог зайти!
Потом мне еще снился этот дед, но продукты перестали пропадать, и дела пошли на лад. Значит, правда, забрал мертвец мой сглаз. Но и его посещения меня не устраивали; правда, больше он не «следил». Позже я ходила в церковь, читала молитвы, какие надо, и вроде все прекратилось.
-
Сколько себя помню, меня воспитывала бабушка – моя мама умерла рано, совсем молодой, а отца и вовсе никто не знал. Однако бабушка сделала все, чтобы у ее единственной внучки было счастливое детство. А дед заменил мне папу, учил читать и помогал с уроками. До сих пор вспоминаю, как по вечерам мы на животах ползали с ним по большой географической карте мира, угадывая столицы и «путешествуя» на бумажном кораблике по рекам.
Деда не стало, когда мне только-только исполнилось 15. Бабушка очень сильно переживала его уход, постарела на глазах и все вздыхала: «Как же мы теперь будем?». А на третий месяц после его смерти мне приснился сон: стою я на улице босиком, вокруг все снегом занесло (на дворе как раз была зима), мне холодно и страшно. Вдруг из темноты выходит мой дедушка, ласково обнимает меня и говорит: «Пойдем со мной, внучка, я тебя согрею». И мне становится так тепло, уютно, что я по инерции иду за дедом, плотно прижимаясь к нему. С этим ощущением родного тепла я и проснулась. Хорошее ощущение, светлое, но бабушке оно почему-то совсем не понравилось. Она даже вспылила: «Чего удумал, старый?!», - обняла меня и расплакалась.
На следующую ночь бабушке не спалось – из-за стенки я слышала ее бормотание: «Оставь чадо, забери меня». И утром она встала молчаливая, на меня ворчала и думала о своем. А потом засобиралась в церковь и на кладбище навестить маму и деда. Еще через неделю у меня разыгралось воспаление легких, температура подскочила такая, что бабуля поспешила вызвать неотложку, и меня увезли в больницу. Лежу я на больничной койке, мечусь в жару, никак уснуть не могу, наконец проваливаюсь в сон, но не соображу, сплю или мне все только кажется. Неожиданно дверь моей палаты открывается, заходит дед и мама, мама садится на край моей кровати, берет меня за руку, а дед гладит меня по голове. Я, с одной стороны, рада – рядом близкие люди, но с другой – отчего-то на душе страшно. Пытаюсь отнять у мамы руку, но она не отпускает, тянет к себе потихоньку. Тут в палату входит бабуля с чемоданчиком своим старым, в котором она, милый человек, хранила свое «похоронное». Молча берет деда и маму за руки и уводит, лишь на выходе оборачивается и шепчет: «Не бойся, внученька, будь счастлива». Уже утром я проснулась без температуры, а медсестра сообщила, что ко мне пришли. Я ждала бабушку, однако это была моя тетка. Оказывается, ночью моя бабушка умерла.
В тетиной семье я прожила до самого замужества. Благодаря ей и моему дяде хорошо окончила школу и университет, они вообще многое для меня сделали. Мой больничный сон я так и не решилась им рассказать, хоть и порывалась неоднократно. Но не было и дня, чтобы я мысленно не благодарила свою дорогую бабулю за то, что она подарила мне шанс жить, любить, мечтать, не смотря на непомерно высокую цену.
-
Хочу поделиться одной историей из реанимационной практики. Привезли нам девочку, назову ее Ольгой. Вместе со своим классом она отправилась на экспедицию по Байкалу. Веселый поход по красивейшим местам закончилась трагедией. Ольга сорвалась примерно с 15-17 (!) метровой скалы и получила страшные повреждения. Множественные переломы ребер, ног, рук, перелом основания черепа. И это не полный список. После долгой операции ее доставили к нам. Спустя несколько часов сняли с аппарата ИВЛ, т.к начала сопротивляться. Пришла в сознание, врач начал задавать вопросы. ”Как зовут?”- “Не знаю”-”Сознаешь, где находишься?”- “В раю…”- “А я кто?”- “Ангел…”.
Врач сказал нам потихоньку, что, мол, сегодня похороним ее. Пришли убитые горем мама и бабушка Ольги. К безнадежным больным делали исключение из правил - пускали в палату. Не буду описывать эмоции, оно и так понятно. Бабушка убежала в слезах, но вернулась где-то через час со священником. Ольга к этому времени впала в кому, снова подключили аппарат и ждали печального исхода. Священник окрестил ее, надел крестик, долго читал над ней молитвы, обрызгивал святой водой, и по-моему, причастил (каюсь, не знаю точно всех обрядов). Рядом стояла бабушка с иконой и молилась. После их ухода минут через 30 аппарат выдал тревогу. Ольга пришла в себя! И на этот раз ответила на вопросы внятно, как зовут, что произошло, где находится. ”Светлый промежуток” - вздохнул врач.
Это, для незнающих, так называется кратковременный период улучшения, характерный для больных с черепно-мозговой. После которого резкое ухудшение и смерть. Но! Критических моментов больше не наступало, Ольга пошла на поправку буквально на глазах. Через три или четыре дня, точно не помню ,ее уже перевели в обычную палату. Врачи недоуменно разводили руками. Ведь счастливого исхода никто не ждал. Пришли мама с бабушкой, после фразы врача “Ваша дочь переведена в отделение” мама упала в обморок.
Привели в себя и уже со слезами радости они побежали в палату. Об этом случае долго говорили, называли чудом. Ольга выписалась нескоро, но покинула больницу.
-
Двадцать пять лет назад, в одном из промышленных задымленных городов Донбасса у меня на руках умирала моя мать. Мы с ней были очень связаны. Мне казалось, что из меня тоже потихоньку уходит жизнь. Были тогда у нас нелегкие времена. Вышло так, что остались мы с ней без крыши над головой, жили на квартире у одной старой женщины. Я неудачно вышла замуж и практически одна воспитывала дочь. Муж был из тех, кто поднимает на женщину руку и унижает ее. Я ушла от него к матери, но он все равно не давал мне покоя. Ходил, стучал в окна, угрожал и прикладывал руку при каждом удобном случае.
И вот в один из теплых майских дней у меня на руках умирала от рака моя мама. Еще три дня назад она ходила понемногу, даже поела своей любимой рыбки мойвы, поиграла с внучкой, а сейчас пугающая желтизна покрывала ее лицо. Три дня она стонала не переставая, приезжал врач и делал ей укол – анальгин с димедролом. Мама очень переживала, что я остаюсь одна, без дома, с ребенком на руках, без средств к существованию. И еще рядом так называемый муж, который словно задался целью уничтожить меня. Она приоткрыла глаза и прошептала: «А как же ты? Уходи, убегай скорее». Потом вздохнула глубоко два раза, и глаза ее закрылись навсегда.
Я посмотрела на часы, было без пяти минут двенадцать дня. Стоял солнечный майский день и теплый дождь капал на землю. Именно капал, капли были крупные и редкие и падали отвесно… Много мне пришлось пережить в жизни. Из своего города я действительно уехала. Долго скиталась по квартирам, но мне повезло, я нашла неплохую работу и от нее получила квартиру. Дочь подрастала, но я была одна, хватило на всю жизнь и одного замужества.
Когда моя замужняя дочь уехала с мужем на заработки, я осталась жить в их доме. У них был небольшой сад, и я любила там сидеть под яблоней. И вот в большой церковный праздник я сидела в саду, и вдруг меня словно кто-то повел в дом и уложил в постель. Обычно днем я никогда не спала. А тут я не помню, как сомкнула глаза. Не знаю, спала я или нет, но, когда я открыла глаза, почувствовала, что у меня в ногах кто-то сидит. Я ничего не видела, но глубоко физически чувствовала, что этот «кто-то» мне безмерно близок. Потому что «оно» дышит, как моя мама, и время от времени шмыгает носом, как шмыгала она при жизни. И мне было совсем не страшно, я просто тихо наблюдала. «Это» пересело с кровати на кресло напротив. Я этого не видела, но ощутила, как пахнуло ветром, и почувствовала запах мамы!
Она всегда пахла слабым запахом сирени и всегда, даже будучи больной, протиралась одеколоном «Сирень». Я пристально смотрела на кресло и вдруг почувствовала, как мои волосы приподнялись от легкого ветра, словно по ним провели рукой. И опять меня обдал знакомый запах и все. Я почувствовала, что «это» ушло. Я встала и вышла на улицу. Было двенадцать дня. Погода была благодатной, тихой. На душе было какое-то спокойствие. Я поняла, душа мамы долго искала меня на огромном пространстве Земли, потому что моя мама умерла обеспокоенной. И найдя и посидев рядом, поняла: я не пропала с дочкой на этой Земле. И ей там стало спокойно. Больше ко мне она не приходила.
-
Это случилось в 1994г. Кто-то помнит это время хорошо, другим рассказывали родители, а для многих благодатный источник информации - ТВ и интернет. Этот период истории принято называть Эпохой Девяностых. Хотя, что в этом горьком прошлом было эпохальным? Эпохальная мясорубка… Город наводнили отморозки и упыри всех мастей. Бандиты не стеснялись использовать самые жестокие способы запугивания и подчинения всех и вся своей воле. Крупная рыба пожирала мелкую. Власть шла рука об руку с террором, который выжившие «бизнесмены» называют гордо – первоначальным накоплением капиталов.
Моя первая школа находилась в историческом районе, где полно разных хитрых улочек и старинных домов со сквозными проходами. Но из дома и обратно меня отводили строго определенной дорогой. Шла она через два больших перекрёстка, мимо морга, крупного поста ГАИ, рыночного комплекса, станции метро и трамвайных путей. Всего минут двадцать пять пешком. У морга и милицейской базы было всегда тихо и спокойно. По выходным можно было наблюдать дорогие кортежи то у одного здания, то у другого. Это была нейтральная территория, на которую бандиты даже не смотрели. А вот, что касается рынка, то там был большой интерес разномастной швали. Споры и ссоры между группировками за право им обладать часто заканчивались самой настоящей войной, с незатихающими по нескольку дней перестрелками и карательными вылазками на подконтрольную конкурентам вотчину. Здание рынка было огромным. Напоминало по архитектурной задумке Колизей. Мне же оно всегда казалось очень унылым и гнилым, иногда возникало чувство, что я брожу рядом с гробом… только колоссальных размеров. Кстати, в одну из редких облав, милиция обнаружила в здании комнату пыток и замурованные в стену тела, числившихся пропавшими, криминальных авторитетов. Где же это было? Для большинства название ничего не скажет, но всё же - это печально известный Бауманский рынок.
Был обычный осенний вечер. Темнело быстро. Как обычно, я остался в группе продленного дня, чтобы родители могли забрать меня сразу после своей работы. Но вот уже все ушли, и только я оставался сидеть в классе. Благо учительница с большим пониманием отнеслась к моему положению и отвлекала от дурных мыслей то разговором, то какой-нибудь задачкой на сообразительность.
На часах было около восьми вечера, когда пришла мама. Она была встревожена и выглядела очень уставшей. На вопросы отвечала, что задержали на работе. Извинилась за неловкость перед учительницей, схватила меня в охапку и побежала домой… Но не обычной дорогой, а окружной, абсолютно неизвестной мне. Мы несколько раз сворачивали, ныряли в арки, проходили сквозными подъездами, но в конечном итоге оказались у неприметного домишки на углу между ГАИ и моргом. То есть, весь наш маневр был направлен только на то, чтобы обойти территорию рынка.
Прошло несколько лет, прежде чем мне рассказали, что случилось в тот день.
Мама специально отпросилась с работы пораньше, чтобы забрать меня и скорее вернуться домой.
Однако у самого рынка попала, буквально, в эпицентр внезапной перестрелки. Было страшно. Всё, на что хватило храбрости, это упасть на землю и попытаться отползти под машину у обочины. Оказавшись в укрытии, она вздохнула и поблагодарила Бога, что уцелела. Закрыла глаза и стала думать, что делать дальше. Куда идти? Как забрать сына из школы? Как возвращаться? Голова от этих вопросов и непрекращающихся автоматных очередей просто разрывалась...
Вдруг слышит голос. Смотрит, а рядом сидит омоновец. Мужчина лет за сорок, в форме, но без оружия.
- Девушка, Вам уходить надо. Идёмте!
Мама моя встала и побежала за ним на полусогнутых ногах под шквальным огнём, не разбирая дороги. А мужик, вроде бы, и район знает, и ведёт так уверенно. Вывел в результате окольными путями прямо к школе. Остановился и говорит, мол, дальше милицейский кордон будет, за ним в школу путь свободен, обратно нужно идти через боковой проулок за метро – там не стреляют, а у рынка появляться еще долго нельзя. Договорил и обратно пошёл.
Мама вышла к оцеплению. К ней подбегает капитан и начинает верезжать:
- Ты что, дура, тут делаешь? Не видишь – стреляют! Как через засаду прошла?
- Да вот, меня омоновец вывел… ваш же.
А он на неё как на больную смотрит и уже успокоившись говорит:
- Нет там моих, и ни чьих там нет. Все здесь. Кто Вас вывел, я не знаю - одна по дороге бежали…
В самом деле, непонятно. И откуда незнакомец знал, куда именно она направлялась, и его совет на обратную дорогу… Хранители по-разному себя проявляют.
-
Случилась эта история со мной в 2005 году.
Я попала в больницу с открытым кровотечением (по женски). Лежала, лечилась...
Как-то шла по коридору в заведение в конце коридора. В глазах помутнело, боль внутри ужасная, чувствую - сейчас упаду. Благо стойка дежурной медсестры недалеко. Подошла, облокотилась на нее, думаю, сейчас пройдет. Но нет, чувствую себя все хуже. Сползаю на пол. Медсестра успела посадить на стул, но лучше не стало. ...Провалилась... Несколько минут в отключке, потом открываю глаза... ослепительно-белый свет. Больше ничего и никого не вижу. Просто белый свет и тихо-тихо. Я иду. Куда - не знаю. Пытаюсь понять где я и есть ли кто-то. Зову: “Есть кто? Где я? Помогите!“
Картинка не меняется. Свет.
И тут совсем далеко я слышу голос. Знакомый такой. Говорит мне: “Ляль, иди сюда. Иди на мой голос.“
А мне почему-то показалось в другую сторону идти. Иду.
Голос: “Ляль иди на мой голос. Туда не ходи. Если пойдешь туда, никогда больше не вернешься.“ Зовет: “Ляля, Ляль.“
И все ближе и ближе будто зовет.
И тут я постепенно пришла в себя, а голос пропал. Врачи бегают. Слава Богу, говорят, очнулась.
А у меня слезы из глаз. Ведь я в несознанке шла на голос, который мне так дорог и который я больше никогда не услышу. Голос моего мужа, который погиб в 2003 году. Он меня всегда называл Ляля. И ревела я от того, что поняла - он спас меня. Вывел с того света. Врачи сказали, что от потери крови плохо стало, давление 50*20, почти труп. Еле, говорят, откачали.
Спасибо, Сережа, за жизнь. Но я все так же скучаю.
Он всегда со мной. Теперь я знаю это. И всегда чувствую, когда он приходит. Мой Ангел.
-
Моя мама работает в школе учителем ИЗО и технологии. Работа в школе еще та, и об этом знаю я сама не понаслышке. Мама не только ведет уроки (учителей - технологов в школе всего два), но и оформляет классы, и выставки поделок и рисунков организует, и внеклассные часы и мероприятия проводит. У моей мамы не только большая нагрузка, но еще начальство любит давать и дополнительные работы, особенно во время каникул. Одна из таких - перепись детей в том микрорайоне, где располагается школа. Занятие еще то - ходишь по квартирам, ищешь семьи с детьми (начиная с грудничкового возраста и заканчивая теми, кто уже учится в ПТУ), фиксируется место их проживания, возраст, родители и т. п. Из собранной информации формируется база данных, по которым вычисляется сколько будет детей - первоклашек в следующем году, сколько детей собирается идти в ГПД и т. п. Точно не знаю зачем это надо, хоть таблицы эти помогала составлять. Муторно, неинтересно, и много свободного времени убивает. Ходить в слякоть по улицам, шариться по подъездам и возвращаться в один дом не по одному разу (часто дома никого не бывает) - то еще “удовольствие“. Да и район, где школа располагается, мягко говоря, благоустроенностью не отличается. Зато школа богатая и кичится уровнем образования... Парадокс.
В эти осенние каникулы мою маму снова отправили на такое утомительное дело - на перепись детей. Выделили ей для прохождения квеста “перепиши детишек“ четыре многоэтажки, улицу с частными домами и общежитие прикомбинатовское. Обычно мама не одна ходила - боязно. Брала с собой подругу Людмилу - библиотекаря, добродушную, но весьма бойкую женщину. В эти каникулы она уехала к дочери в Подмосковье, и маме пришлось переписывать в одиночку.
Погода стояла отвратительная: моросил изо дня в день мелкий дождь, дороги расползлись грязью и лужами, и при этой всей красоте еще и ветер сильный - в такую погоду хорошо сидеть дома и пить чай, закутавшись в пледы. У мамы моей еще к тому же бронхит хронический, а такая погода способствует его обострению. Начальству, собственно, до этого дела нет. Нужно детей переписать – значит, иди и делай. Трудно найти занятие хуже этого... Мама уходила часов в девять утра, возвращалась в три, - поесть, отдохнуть, и снова топала переписывать. Возвращалась раздраженная, усталая, промокшая и замерзшая. Проклинала все на свете, пила чай с медом и не выпускала из руки ингалятор. Сами можете представить, каково это. И даже не знаешь, что проблематичней - стоять по часу у двери с кодовым замком или отсутствие хозяев квартиры. Возвращаться к некоторым приходилось не раз. А уж если говорить про частный сектор... Одни собаки без привязи, готовые, с лаем, перепрыгнуть через забор и наброситься на всех подряд, расшатают любую нервную систему.
Так вот, мама начала перепись, по традиции, с многоэтажек, затем походила по частным домам и уже потом приступила к общежитию... Каникулы близились к концу, погода ухудшалась, я маялась с составлением таблиц для базы данных (мама так и не научилась пользоваться Microsoft Offise и создавать там таблицы).
Прикомбинатовских общежитий, вообще, у нас в городе два - одно добротное, светлое, с комнатой школьника и православным центром, расположенными на первых этажах. Там у меня одноклассница жила, и мне приходилось бывать - большие кухни, просторные коридоры, лампочки всегда горят, полы всегда чистые, потолки и стены не исписаны всем подряд, на вахте - мягкая мебель, телевизор и детский уголок. А вот второе, побольше, оставляет желать лучшего.
Проживает там людей, соответственно, больше, чем в той же многоэтажке. Мама старательно откладывала поход в него до самых последних сроков, но, так или иначе, идти пришлось.
Была пятница, около часа дня, когда она начинала обходить первый этаж. Узкие коридоры, темно, шумно, грязно, с номерками на комнатах путаница. Туда-сюда снуют женщины со сковородками или в бигудях, резвятся дети разных возрастов, курит по углам молодежь.
На третьем этаже мама была часам к четырём. Уже усталая, с разболевшейся головой. В коридоре там оказалось намного тише и спокойней. Она постояла у окна, сложила уже исписанные бумаги с данными детей и припасла новые, немного отдохнула и дальше, по квартиркам. В первых пяти тишина, в следующих ни одного ребенка.
Идет по коридору, а ей навстречу бабулька в платочке - кожа да кости, в выцветшем платье, фартуке, и платке, надвинутым на лоб. Идет, за стенку держится, что-то бормочет. Мама было мимо шагнула, так бабулька голову подняла, хвать её за рукав куртки и спрашивает:
- Дочка, ты к кому это?
Мама смотрит на неё и чувствует, как сердце от боли сжалось - все сухонькое лицо старушки покрыто синяками и ссадинами, глаза испуганно -затравленно смотрят, губа нижняя разбита и дрожит. Господи, думает, у кого рука поднялась такую пожилою женщину ударить? Хотя, может, упала?.. Да непохоже...
- Да из школы я, - отвечает мама, качая головой - детей переписываю. Скажите, есть тут у вас дети у кого на этаже? Может, знаете, у соседей ближайших хотя бы?
- Погоди, отведу тебя, дочка - тихо говорит бабулька и тянет маму за собой, - Пойдем, пойдем... Отведу, близко совсем...
Мама недоуменно следует за старушкой. Не прошли и пару метров, как остановилась бабулька напротив одной из комнат, дверь приоткрыла - незаперта была и говорит маме:
- Вот, дочка, живу здесь... Бери, все бери, что надо... У меня ж не заперто. Бери, вон...
Комната небольшая. Окно занавешено застиранной занавеской, в углу на табуретке - старенький телевизор, у стены - кровать на пружинах, застеленная одним пледом и клетчатым одеялом. На полу - ни одного ковра, ни ковровой дорожки. Обои облезли, под потолком - засаленный пластмассовый абажур с тусклой лампочкой. На стене у входа - старое-старое серое потертое пальто. Под окном - тумбочка, покрытая куском мешковины, а на ней - иконка, да свечка церковная. А бабулька заходит вперед, и приговаривает, разводя руками:
- Бери, дочка... Уж прости, нет больше ничего у меня... Все забирай, мне не жалко... - замерла напротив входа, руки молитвенно сложила перед грудью, сама к стене прислонилась плечом... Голос тихий, подрагивающий... Лицо все разбито, сама едва на ногах стоит...
Мама стоит и даже шелохнуться не может. Да и выговорить тоже... Смотрит то на старушку, то на её комнату и чувствует, как сердце сжимается и как к горлу комок подкатывает...
- Бери, бери дочка... - бормочет бабулька - Мне ничего не жалко, ничего...
- Да вы что! - выдохнула мама и отшатнулась - Ничего, мне не надо! Что вы! - и тут же выскочила из комнаты, и прочь зашагала, забыв про перепись. Спустилась вниз, отдышалась. Тяжело стало на душе, горько и больно... Мы сами не особо богато живем, а тут совсем... Старушка совсем отчаялась или у неё часто деньги вымогают, как сейчас это бывает... Мама решила сегодня закончить с переписью и пошла домой - уж очень тяжко на душе было.
На следующий день вернулась, тоже днем, и с тяжелым сердцем поднялась на третий этаж. В этот раз коридоре было гораздо оживленнее. Одна молодая женщина с супругом, в одной из квартир, в которых вчера отсутствовали, помогли почти всех соседских детей перечислить. Маме оставалось только пройти еще пару квартир, в наличии в которых детей пара супружеская сомневалась. Прошла мама, скрепя сердце, и мимо квартиры той бабулечки - на этот раз дверь плотно закрыта. В соседней комнате открыл мужчина – говорит, живет гражданским браком с женщиной, у неё сын, который в ПТУ учится. Мама говорит, и его тоже надо в списки занести.
Пишет, и все машинально поглядывает в коридор - не идет ли та бабулька. Нет, не идет. Когда закончила записывать, спросила, не удержалась, про соседку-старушку. Мужчина рукой только махнул - говорит, жила, тут престарелая женщина, баба Люся, одна совсем, родные не навещали её. Бедно жила, от пенсии до пенсии. В одном пальто зимой и летом ходила. Так полгода назад средь бела дня к ней вломились местная шпана - два подростка и местный бомж, который все в общежитии обитал, хоть его и гоняли. Избили старушку до полусмерти, отобрали остатки полученной пенсии, все нехитрые продукты, что нашли и даже немудреные пожитки утащили. День был рабочий и только к вечеру соседи узнали, что произошло, да милицию со скорой вызвали. Бог с ними, с деньгами и вещами, бабульку так бессмысленно исколотили, что скончалась она. Бомжа притащили в отделение сразу, подростков он сдал. Они все ревели и говорили, что не хотели, ведь бабулька, говорили, сама все отдавала и плакала... Наказали вроде всех троих, хоть и не сурово. Хоронили бабу Люсю, скидываясь всем общежитием, а в комнате до сих пор никто не живет. Точнее, кто-то там прописался, но не проживает.
Мама совсем оторопела под конец истории, рассеянно попрощалась с мужчиной, шагнула дальше в коридор...
Её не было страшно, ей не было жутко от осознания увиденного вчерашним днем, как она нам с отцом признавалась... Ей было невыносимо горько и до боли мучительно осознавать, что есть вещи в жизни ужаснее, чем те, что находятся за её гранью.
-
Потрёпанная, вся в лохмотьях, местная сумасшедшая Зойка была легендой и загадкой коттеджного посёлка. В этом месте почти все дома и земли раскупили богатые люди, построили чудеса архитектуры, вложив в свои хоромы немало денег. Но Зойкину хибару никто не трогал. Стоял этот убогий, маленький домик, зажатый между двумя огромными заборами, и никому до него не было дела. К Зойке давно привыкли, напакостить она не могла, была тихой, иногда сидела на обочине и плакала, плакала…
Бывало, местные богачи даже подкармливали её, государство платило гроши, в больнице её держать не было смысла, болезнь не прогрессировала, женщина была не буйной, кое-что соображала и вполне могла прожить сама.
Сколько Зойке лет, никто не знал. Так же не знали и где её родня, и есть ли у неё кто. Покрытое морщинами жёлтое лицо часто было мокрым от слёз, растрёпанные седые волосы прибавляли ей возрасту, выглядела она лет на 85.
Случилось это жарким июлем прошлого года.
Напротив Зойкиной лачуги стоял шикарный особняк с красивым ландшафтным дизайном, за воротами иногда можно было разглядеть водопадики и горки, вычурно постриженные кусты. Работал в том доме садовник Пётр. В то утро он собирался в город, прикупить кое-что для сада. Выехав на дорогу, Пётр заметил Зойку. Сначала она сидела на траве, потом резко вскочила и упала вниз лицом на дорогу. Пётр посчитал своим долгом выйти и помочь женщине. Подойдя к ней ближе, он увидел, как плечи её содрогались от рыданий, он спросил, может ли он ей помочь. Подняв на него заплаканные, совершенно обезумевшие голубые глаза, Зойка кривовато улыбнулась ему и еле кивнула в бок головой. Пётр оттащил её на обочину и посадил на траву.
- Чего ты, мать, так убиваешься, отчего всё плачешь? – спросил садовник безумную.
- Сын! – хриплым голосом вырвалось из сухой груди – Сын мой, всё-таки, ушёл! Он не вернулся! Я жду его, всё жду.
- А куда же он ушёл?
- На войну пошёл без моего разрешения! Без разрешения ушёл!
- Мать, так война уж 60 лет как закончилась!
- Нет! – громко вскрикнула женщина – Этим летом! Этим летом! Летом! А его всё нет!
Пётр понял, что спорить с ней бесполезно и отвёл её в лачугу, оставив ей бутерброд, который взял с собой в дорогу.
Так прошло пару месяцев и Пётр постоянно видел безумицу на дороге, иногда он приносил ей еду.
Однажды, дождливым ноябрьским днём Пётр в очередной раз уезжал в город по делам, он снова увидел Зойку на дороге. Она отошла чуть подальше и что-то громко кричала вдаль. И тут Пётр увидел, как к женщине идёт человек. Зойка кинулась к нему в ноги, заголосила. Шёл сильный дождь, но можно было различить, что незнакомец был одет в военную одежду серо- зелёного цвета. Пётр протёр глаза, думая, что ему начинает мерещиться и скоро он на пару с Зойкой свихнётся. Но открыв глаза, Пётр увидел, как крепко расцеловывает Зойка незнакомца. Тогда Пётр подумал, что, наверное, за женщину взялись какие-то психологи и решили воссоздать ей прошлое. Мужчина поехал дальше, удивившись, откуда врачи нашли для мужчины такую старую военную форму и кто это всё оплачивает.
Вечером Пётр убирал в саду последние опавшие листья и услышал, как играет старое танго. Выглянув за калитку на дом Зойки, он увидел, как ярко горит свет в окнах у женщины и в окне мелькает тот мужчина, что был на дороге.
Далеко зашла медицина! – подумал Пётр тогда.
Шёл декабрь, забот было не мало, пока не было снега Пётр кое-что переделывал около коттеджа и надо было закупать некоторый инвентарь. Выехав с утра на перекрёсток, Пётр не обнаружил Зойку. И на следующее утро женщины не было. Не было её и когда пошёл первый снег. Тут Пётр понял, что возможно она умерла в своей лачуге, а может её убил тот незнакомец и никому до неё нету дела. Дверь в её ветхую старую избёнку была заперта и никто не отзывался. Позвонив в скорую Пётр стал ждать. Приехали специалисты, стали ломать двери, на удивление в таком ветхом домике они были просто не реально сильно заперты изнутри. Решили ломать окно. Собралось несколько зевак, в основном прислуга и дети. Пётру всегда было жаль эту одинокую женщину, он даже переживал за неё, потому подсознательно вошёл за медиками в избёнку.
На старенькой кровати с железными перилами лежала уже давно мёртвая женщина, свернувшись калачиком и обнимая военную форму с давних времён. В доме стоял приторный сырой запах, от которого выворачивало. Вызвали милицию, стали писать свои бумажки, спрашивать Петра, что он видел, как она жила, кто к ней ходил. И тут Пётр вспомнил, как в дождливое утро к ней пришёл незнакомец в военной форме и предположил, что это был психолог, хотя кому эта женщина была нужна, а тем более её лечение.
Но врачи уверяли, что никакого лечения с ней проделано не было, она месяц не приходила за пенсией.
Дом Зойки решено было ломать. Под новый год приехали люди и приступили к делу.
За треском старых досок и мата рабочих Пётр вдруг уловил крик удивления. Выбежав к тому, что осталось от дома Зойки и заглянув вниз, он увидел огромную яму, которая по видимому была подвалом в доме, в ней лежал давно истлевший скелет, а рабочие вслух читали затёртую надпись углём на полу: «Началась война, мать заперла меня внизу и не пускает воевать, выбраться не могу. Простите меня, люди. Иван Потапов. Июнь, 41й.»
История реальная.
Пётр Терентьев уволился с той работы и перебрался в другое место. До сих пор вспоминает с ужасом страшную Зойкину тайну и до сих пор не может объяснить, кто был тот мужчина в военной форме, в ноябрьский дождливый день.
-
Есть у меня подружка – Лёлька. Ну это со школы её так все звали, по серьёзному она – Ольга Владимировна.
Такая вот история с ней случилась в жизни – до сих пор гадаем, что ж это такое происходит? Совпадение или нет.
А случилось вот что.
Лёлька замуж выскочила сразу после школы за одноклассника нашего Димку. Все вместе с малых лет дружим, а у них любовь оказалась. Так вот и жили 11 лет вместе, а потом рак его съел. Умирал очень тяжко, а как схоронили, я Лёльку к себе забрала, чтоб ей одной в квартире не оставаться, с ума не сходить. Да и вдвоём веселее, я девушка свободная на то время была, обеим по 28 лет, ни детей, ни семей. Димка ей не снился никогда, ни разу прямо. Обычно после таких случаев родственники снятся, к некоторым даже приходят, а тут тишина. Лёлька моя уже даже обижаться стала на него. Решили на кладбище поехать. Так вот стоит она и тут из неё речи и прорвались: «Куда ж ты ушёл, оставил меня одну, не общаешься со мной! Чего ж ты не снишься, а чего ж не приходишь…» и как только она сказала, как вдруг прям за нашей спиной мужской голос прокричал: «А чтоб ты не ревела, дурёха!». Мы обе как подпрыгнем от неожиданности, обернулись, а там всего лишь прохожий мужчина в мобильник кричал. Ну – совпадение, подумали мы. Но не тут-то было. С того дня такие совпадения прям посыпались на Лёльку горой!
Альбом свадебный перебирала, я сижу, в телевизор пялюсь. Лёлька видать до свадебных добралась, снова прорвало её – говорит: «такая пара мы красивая были с тобой, а теперь я одна останусь», я каналы щёлкаю и тут ей фраза в ответ мгновенно - прям из телевизора – «Ты не останешься одна! Я с тобой» - фильм какой-то шёл и аккурат на эту фразу я включила. То на кухне сидим, вино купили, 40 дней уже, поминаем, Лёлька курит в форточку, вздыхает, говорит мне – «а счас если б жив был, так гуляли бы вместе с ним» и тут сразу же в ответ с улицы - «ну, значит, не судьба, раз так случилось!» - выглянули с моего второго этажа – а там мужики машины чинят.
И таких случаев столько было! Как так получается, что ей ответы будто от него приходят? Ведь не бывает столько совпадений! Даже мне ответов пару было от Димки. В магазине ходим, выбираем рамку для фото, я её спрашиваю: «что ж тебе купить-подарить, чтобы ты улыбнулась?» и тут же мимо парочка проходит со словами: «спасибо тебе, что заботишься о ней»…
Так у нас год и пролетел весь в этих совпадениях. Мы даже уже не удивлялись.
А последний случай вселил в нас обеих надежду. Я не знаю, как объяснить все эти обрывки ответов с того света, или с этого, но я уже начинаю верить, что Димка так общается с нами. Ужинали мы на кухне с Лёлькой, откупорили вина, говорили обо всём, а потом решили на балкон пойти перекурить. Сели на табуретки, и только я чиркнула зажигалкой, как услышала откуда-то издалека мужской строгий голос: «девки, хорош курить, вам детей ещё рожать!». Переглянулись с Лёлькой, выглянули за перила – вдалеке мужик малолеткам истину втирал о вреде курения, нас он точно видеть не мог.
Так вот мы и бросили. А недавно познакомились с двумя интересными парнями, наверное, жизнь переменится к лучшему.
-
у меня свеженькая история прямо из местечка, где мы отмечали Новый Год.
А отмечали мы его в уютном домике в заснеженном лесу, с большой тёплой печкой и камином, да сугробами по колено. Это место и деревенькой-то назвать уже нельзя, там всего осталось 7 обитаемых домов, раскиданных на разные расстояния друг от друга. Место там чудное, озеро, рыбы немереное количество, грибов в лесу много, тишь да покой.
Живёт там однокурсник моего мужа, Вадик, у него там целое рыбное хозяйство и довольно прибыльное.
Так мы и отдыхали там целую неделю, ну и естественно, стала я выпытывать у Вадика что-нибудь мистическое и получила вот такую историю.
История Вадима.
В мою юность тут много домов стояло. В основном уже тогда оставались одни старики, молодые ехали покорять города. Я ещё в школе учился, когда произошла со мной одна странная история.
Бабка моя почти со всеми дружбу водила, всех знала, гостей каждый день в доме было, то поболтать, то за солью, то ещё какая беда или радость. Любила она общаться. И я знал каждого, кто проживает в нашей местности.
Однажды вечером я во дворе ковырялся со старым дедовым мопедом. Уже начинало темнеть, я, увлечённый своей работой, даже не заметил, как время пролетело.
И лишь хриплый тоненький старческий голосок оторвал меня от дела:
«Ты, милок, так и зрение ослабишь, в потёмках железяки собирая». Я оторвался от занятия и посмотрел в сторону калитки – там стояла совершенно незнакомая, старенькая, сгорбленная бабулька и улыбалась, осматривая меня беглыми, хитрыми глазками. Я, как воспитанный парень, поздоровался, бабулька ответила.
Немного помолчав, она спросила: «А где бабка твоя, Леокадья?».
«Да в доме, - говорю, – блины печёт, позвать её?» - спрашиваю.
«Не нужно», - отвечает старушка. – «Не рада она мне теперь будет, столько времени утекло, ты передай ей, что баба Глаша заходила, привет ей передавала, а в будущий четверг жду её к себе в гости».
Я кивнул, бабулька улыбнулась хитрой ухмылкой и сказала: «Ну, бывай», а потом очень медленно пошла в сторону озера. Я ещё долго провожал взглядом её сгорбленную сухую фигурку, перебирая в памяти всех бабулиных знакомых.
Ковырялся я со старым мопедом до тех пор, пока не понял, что уже темно и я с трудом всматриваюсь в детали. Бабуля напекла вкуснейших блинов со шкварками, я наелся и повалился на диван перед телевизором. Лишь когда бабуля управилась со своими делами и села рядом в кресло, я вспомнил о той старушке и рассказал о ней бабуле. Реакция её на мой рассказ была немного странной: бабуля схватилась за голову руками, издала протяжное «ааа» на вдохе и закачалась из стороны в сторону. Как я ни упрашивал её рассказать, что это за баба Глаша такая, она ни в какую не хотела говорить, отмахиваясь от меня.
В следующие дни моя бабуля словно с ума сошла. Она подметала дом, драила все углы до блеска, перестирала всё, что можно, развесила парадные занавески, взбила горы подушек на кроватях, у меня создавалось впечатление, что в доме собирается свадьба, не меньше. Помню, была среда, уже вечером бабуля достала своё праздничное платье, поутюжив, повесила его на дверь комода, а потом села писать письма. Я старался её не трогать, она так была увлечена своими приготовлениями, что разговаривать с ней было бесполезно. Наверняка затевает праздник в честь этой самой бабы Глаши – думал я.
Когда я уже улёгся в постель, бабуля подошла ко мне, погладила по голове, и с большой нежностью сказала: «Ты, Вадимка, плохого обо мне не думай. Я всегда старалась для вас всех. Тоне скажи (это мать моя, она в то время в городе работала), чтоб всё оставила, как есть».
Такой я её и запомнил.
Утром моя бабуля с постели больше не встала. Врачи сказали, что умерла она ночью, от сердечного приступа.
В письмах она писала каждому, что кому оставляет, что делать с хозяйством, мне писала напутствия и ожидания, которые я оправдал на половину – председателем колхоза я всё-таки не стал, но зато отучился с золотой медалью.
Позже, уже после института, я всё-таки допытался у матери, что это была за странность такая, откуда была эта баба Глаша. Как оказалось, некогда, ещё в свою молодость у моей бабули была свекровь – Глафира Федоровна, очень старенькая и мудрая женщина. Моя бабуля души в ней не чаяла и на её смертном одре слёзно попросила, чтоб баба Глаша пришла за ней перед смертью, предупредила, чтоб бабуля моя готова была. Мать рассказывала, что вроде баба Глаша улыбнулась на эту просьбу и ответила: «Как Боженька позволит». И, видно, позволил, раз пришла.
вход
начало
