В твоих ладонях – пластилиновым, в твоих горячих – словно воск,
И запахом волос жасминовым дуреет обнаженный мозг.
Еще попыткою оскалиться сопротивляюсь колдовству,
И вою, потому что каяться и не хочу… и не могу!
И зафлажковано отчаянье – вперед, назад ли… всюду боль;
И алый парус рвет нечаянно прикосновением Ассоль…
Сминая панцири картонные, в живое проникает сталь;
Твои глаза… глаза бездонные, в которых гибнет Персиваль.
Да не строкой ли обозначено – по снегу красные следы!
И сжато пальцами, и схвачено сердцебиение в груди…
Просторы заперты границами, и бьют капканы по ноге
Твоими черными ресницами, и мясом в ласковой руке…
Возьми меня к себе лохматым черным псом –
Я буду охранять твое земное счастье,
Чтоб не вошла беда в твой незакрытый дом,
Чтоб не осталось в нем осеннее ненастье…
Возьми меня к себе, и я свернусь у ног,
Чтоб ты смогла согреть
|