К тому, что в нашей стране исчезают отдельные люди, мы уже привыкли.


Но у нас внезапно исчезло целое поколение.


Мы делаем вид, что ничего не случилось.


Пропадают женщины.


Пропадают женщины после пятидесяти.


Они исчезли с экранов, они не ходят в кино, они не появляются в театрах.


Они не ездят за границу. Они не плавают в море.


Где они?


Их держат в больницах, в продовольственных лавках и на базарах и в квартирах.


Они беззащитны.


Они не выходят из дому.


Они исчезли.


Они не нужны. Как инвалиды.


Целое поколение ушло из жизни, и никто не спрашивает, где оно.


Мы кричим: «Дети — наше будущее»!


Нет. Не дети. Они — наше будущее. Вот что с нами произойдет.


Всю карьеру, всю рекламу мы строим на юных женских телах и на этом мы потеряли миллионы светлых седых голов.


Почему?!


Как девицам не страшно? Это же их будущее прячется от глаз прохожих.


Много выпало на долю этих женщин.


Дикие очереди, безграмотные аборты, тесные сапоги, прожженные рукавицы. И сейчас их снова затолкали глянцевые попки, фарфоровые ляжки, цветные стеклянные глаза.


Юное тело крупным шепотом: «Неужели я этого недостойна?»


Ты-то достойна… Мы этого недостойны.


Мы достойны лучшего.


Мир мечты заполнили одноразовые женщины, которых меняют, как шприцы. Поддутые груди, накачанные губы, фабричные глаза. Все это тривиально-виртуальное половое возбуждение, от которого рождается только визит к врачу.


Вы представляете стихи об этой любви? Мы изгнали тех, кто дает стиль, моду, вкус к красоте, изящной словесности, кто делает политиков, кто сохраняет жизнь мужей.


На них кричат в больницах: «Вы кто — врач?» «Я не врач, — говорит она тихо. — Но я борюсь за жизнь своего мужа, больше некому в этой стране».


Они — эти женщины — сохраняют для нас наших гениев.


Потеряем их — уйдут и их мужья, люди конкретного результата.


Останутся трескучие и бессмысленные политики и несколько олигархов, личная жизнь которых уже никого не интересует.


Они ее вручают в совершенно чужие руки. Вопрос только в том, станет ли иностранная медсестра за большие деньги временно любящей женой.


Конечно, в редкий и короткий период телевизионного полового возбуждения мы прощаем все очаровательным ягодицам, даже их головки, их песенки, их всяческие бедрышки, их гордость: «Мой муж тоже модель…»


Они правильно, они верно торопятся.


В тридцать лет останутся только ноги, в сорок — глаза, в сорок пять уплывет талия, в пятьдесят всплывут отдельные авторши отдельных женских детективов, в пятьдесят пять — борцы за присутствие женщин в политике, а в шестьдесят исчезнут все.


Хотя именно эти исчезнувшие женщины создают королей и полководцев.


Они второй ряд в политике.


А второй ряд в политике — главный.


Они оценивают юмор, живопись, архитектуру и все сокровища мира, а значит, и оплачивают их через своих мужей.


Я этим летом на одном благотворительном концерте увидел их.


Я увидел исчезнувшее в России племя, племя пожилых дам — стройных, красивых, в легких шубках и тонких туфлях — и их мужчин, чуть постарше.


Это была толпа 60, 65, 70, 80, 85-летних.


Они хохотали и аплодировали, они танцевали и играли в карты.


Они заполняли огромный зал с раздвижной крышей.


Это были не олигархи, не министры, не короли.


Это были женщины, лица которых составляют герб Франции.


Определить талант очень просто — вы смотрите, какая женщина возле него. Возле Пушкина, возле Высоцкого, возле Есенина. Потом вспоминаете, какая женщина была возле Брежнева, возле Хрущева, возле Сталина. Не было их у них! Всё было у них, а этих людей у них не было! Вот я и говорю: ты сам такой, какая женщина возле тебя!


Из жён надо выбирать весёлых.


Из весёлых — умных.


Из умных — нежных.


Из нежных — верных.


И терпеливых.


И терпеливыx.


Михаил Жванецкий